Знаете, вначале просто хотел опубликовать этот вопль одного из авторов "Фашистской правды" на сайте без купюр. Мол, умные люди все поймут. А потом, прочитав, понял, что все-таки надо прокомментировать все эти пропагандистские пассажи о "нэзалэжности", "молодых пассионариях" и прочую хуйню. Именно так грубо я бы назвал все эти сегодняшние вопли майдаунов, которые внезапно поняли, что просрали свою Украину. И пытаются свалить вину с себя на "северную империю", "бандитский авторитаризм" Януковича...
Редакция сайта "Убойный отдел политики", или, сокращенно, "УБОП" благодарит вас за то, что вы нас читаете, что вы посещаете наш ресурс, а ваши посещения повышают значимость в поисковиках и рейтингах. Потому что мы ни копейки не вкладываем в развитие нашего ресурса, потому что, собственно, у нас и нет ни копейки. Как мы уже писали о себе, у нас нет хозяев, нет инвесторов...
Это имело значительные последствия. Украина вступила в длительный период стагнации (перешедшей в обвал после событий 2014 года). Рушились мечты, нарастало разочарование.
В политическом плане кризис нанес колоссальный удар по перспективам Тимошенко на выборах президента.
И до того она с трудом выполняла большую часть своих предвыборных обещаний (а о некоторых сразу же забыла), а после кризиса это стало и вовсе невозможным.
Год девятнадцатый. Контракт Путина – Тимошенко и выборы
Новый 2009-й Украина встречала без газа. То есть в хранилищах он еще был, но контракта не было. Контроль над газовыми потоками означал для Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко контроль над финансовыми ресурсами для президентской кампании, и они наперегонки посылали эмиссаров к Владимиру Путину, стараясь предложить более выгодные условия, чем конкурент.
В результате к 1 января так и не сторговались. "Газпром" перекрыл вентиль, и стало ясно, что до конца зимы газа на отопление не хватит. И тогда Тимошенко решилась на крайний шаг: без решения правительства она поехала в Москву и договорилась о контракте, который определил многое в судьбе страны на следующие пять лет.
Осенью того же года, укрепив собственную вертикаль власти, Янукович через Конституционный суд восстановил действие прежней Конституции, вернув себе полномочия Леонида Кучмы.
Оппозиция тогда это назвала узурпацией власти, но Виктора Федоровича это мало беспокоило. Главное для себя он сделал – вывел правительство из-под контроля парламента (и сидевших там представителей олигархов).
А значит открывался путь к избавлению от зависимости от тех людей, которые ему помогли прийти к власти.
Именно с этого момента начался отсчет внутреннего кризиса в команде Януковича, способствовавшего победе Майдана в 2014-м.
Но это было потом. Весной же 2010 года нужно было решать срочные проблемы. Правительство Тимошенко весь 2009 год занимало деньги под огромные проценты, которые теперь пришло время отдавать. Одновременно цена на газ превысила 300 долларов, обрушив в глубокий минус платежный баланс страны. Назревал новый кризис.
Однако Януковичу, вопреки сомнениям многих, удалось решить эти проблемы.
21 апреля президенты Украины и России подписали Харьковские соглашения – 100-долларовая скидка на газ в обмен на продление пребывания Черноморского флота в Крыму до 2042 года.
Это вызвало бурные протесты оппозиции, но они действия не возымели. Дыру в торговом балансе заткнули, гривну спасли от падения.
Далее возобновилось сотрудничество с МВФ. За счет полученного транша и восстановления экономического роста правительство смогло погасить большую часть долгов Тимошенко и само начало активно занимать на внешнем рынке средства (через размещение еврооблигаций).
К концу лета казалось, что страна возвращается в старые добрые времена Кучмы – многовекторная политика (дружим и с Западом, и с Россией), экономический рост, политическая стабильность.
Немного смущали раскручиваемые при поддержке оппозиции акции протеста вроде "Налогового майдана" в ноябре 2010 года, но и они быстро сходили на нет без особых последствий. Также пока не угрожали власти смутные слухи о разгуле коррупции, о внедрении "института смотрящих", о грандиозной стройке в "Межигорье".
Казалось, что стабильности ничто не угрожает. Но это было обманчивым впечатлением.
Год двадцать первый. Осуждение Тимошенко, обострение отношений с Россией и Западом
Внешне 2011 год был одним из самых спокойных в истории независимой Украины. Правительство усиленно готовилось к Евро-2012, ускорился экономический рост, постепенно росли зарплаты при неизменном курсе гривны.
Однако уже в этом году прозвучали первые звоночки грядущих проблем. В первую очередь, ухудшились отношения с Россией. Дело в том, что из-за роста цен на нефть вновь до 300 и более долларов выросла цена на газ, нивелировав положительный эффект от Харьковских соглашений.
Янукович обратился к руководству России с просьбой пересмотреть в целом кабальную формулу расчета цены на газ, чтобы снизить его стоимость. Но из Москвы поступил ответ: любые новые уступки будут возможны лишь после присоединения Украины к Таможенному союзу. Это объединение трех стран – России, Казахстана и Беларуси – заработало как раз в 2011 году и стало первым реально функционирующим интеграционным проектом на постсоветском пространстве. В РФ хотели видеть в его составе Украину, а потому и задействовали "газовый рычаг".
Однако Януковичу и его окружению, которое жило по описанному выше принципу "Техас должны грабить техасцы", отнюдь не хотелось делегировать часть своих полномочий неким наднациональным органам.
Тем более, когда речь шла о таможенных потоках, которые были для власти одним из главных источников теневых доходов.
Переговоры о газе и других экономических уступках Украине со стороны России зашли в тупик. Цена на газ росла, давление на курс гривны усиливалось. Дыру в платежном балансе вновь стали закрывать за счет зарубежных займов.
Параллельно начали ухудшаться отношения и с Западом. Там Януковича никогда не любили, считали подозрительным типом, склонным к коррупции и к сделкам с Россией. Но так как он первое время проводил довольно аккуратную политику, активно вел переговоры о подписании выгодного для европейцев Соглашения об ассоциации с ЕС (включая зону свободной торговли), то особо Запад на него не давил. Хотя и продолжал оказывать содействие оппозиции в лице Юлии Тимошенко и Арсения Яценюка, так как не хотел создания ситуации, когда Янукович останется безальтернативным лидером. Это властям не нравилось. Тем более, что оппозиция вела себя достаточно активно, постоянно пытаясь устраивать какую-то смуту.
Поэтому с конца 2010 года началось постепенное закручивание гаек. Был арестован Юрий Луценко и возбуждено сразу несколько дел против Юлии Тимошенко. Через некоторое время из них выделили одно основное – о злоупотреблении властью в связи с подписанием газового контракта с Россией в ущерб Украине. Главную роль сыграла актуальность данной темы, с учетом нарастающих "газовых" проблем с РФ.
Суд над Юлией Тимошенко
Суд над Тимошенко стартовал в июне 2011 года. Судил экс-премьера ставший знаменитым Родион Киреев. Тимошенко не признавала обвинение и издевалась и над прокурорами, и над Киреевым.
Западу этот процесс с самого начала не нравился, но так как все ждали, что он сведется в худшем случае к условному сроку для Тимошенко, особо по этому поводу не переживали.
Однако в августе дело неожиданно приняло жесткий оборот. После очередной перепалки с Тимошенко Киреев постановил взять ее под стражу. Это вызвало шок. Еще ни разу бывшего премьера в украинскую тюрьму не бросали. И если уличные волнения оказались на удивление вялыми, то реакция Запада была предельно жесткой. Там потребовали немедленно освободить Тимошенко. А настоящий кризис разразился в октябре, когда Киреев огласил приговор: семь лет лишения свободы.
ЕС прекратил переговоры по Соглашению об ассоциации. США впервые пригрозили санкциями.
Янукович по привычке попытался разыграть российскую карту, восстановив отношения с Москвой, но особых успехов не добился. Россия ставила прежнее условие – Таможенный союз.
Таким образом, к концу 2011 года Янукович оказался перед угрозой серьезного кризиса. Причем во многом он был обусловлен изменением геополитического баланса в Восточной Европе.
Россия благодаря росту цен на нефть быстро оправилась от последствий кризиса. Ее экономика росла вместе с уровнем жизни населения. В то время ЕС продолжало лихорадить, а восточноевропейские члены Евросоюза, за редким исключением, погрузились в длительную стагнацию, выживая лишь за счет экспорта рабочий силы.
На этом фоне Россия почувствовала в себе силы создать объединение на постсоветском пространстве, чтобы с более сильных позиций вести разговор с Западом. И просто нейтралитет Украины (который готов был гарантировать Янукович) ее уже не устраивал.
В свою очередь отношение стран Запада к России сильно ухудшилось после объявления о выдвижении Путина на пост президента на выборах в 2012 году. Ранее в США и ЕС надеялись, что президентом останется более удобный им Медведев, но тот предпочел уступить место ВВП. Это также повысило ставки на Украину, которая вновь стала восприниматься как важный приз в геополитической борьбе за влияние в Восточной Европе.
Поэтому Запад усиливал давление на Януковича, от которого требовал освободить Тимошенко и не соглашаться на вхождение в Таможенный союз, а наоборот, довести до конца работу по подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС.
И если второй пункт Янукович был согласен выполнить, то по первому он отступать не хотел. Видимо, полагая, что, устранив с политической арены Тимошенко, он сможет вздохнуть спокойно.
Экономика, тем временем, диктовала необходимость делать окончательный геополитический выбор. Надежды на то, что после кризиса возобновится долгосрочный экономический рост к концу 2011 года растаяли. Экономика росла, но не теми темпами, которые позволяли бы говорить о серьезном повышении уровня жизни.
Главным образом это было связано с тем, что после кризиса так и не восстановился один из основных источников роста – поток дешевых западных кредитов. А без него трудно было ожидать возобновления потребительского бума. Рост наблюдался лишь в отдельных сферах – сельском хозяйстве, металлургии, химпроме, некоторых отраслях машиностроения.
Народ устал ждать обещанного "покращення", тем более на фоне постоянных коррупционных скандалов и слухов о том, какими темпами Семья Януковича во главе с его сыном Александром копит свои богатства. Разрыв с Россией в уровне жизни начал быстро нарастать. Для того чтобы дать толчок развитию страны, нужно было определиться с тем, к какому источнику финансирования примкнуть – к российскому или к западному. Но Януковичу не хотелось делать этот выбор.
Он хотел получить все и по максимуму, но не дать взамен ничего – ни Европе, ни России.
Год двадцать второй. Чемпионат Европы по футболу
Вся первая половина года прошла под знаком Евро-2012. Футбольный чемпионат Европы стал самым ярким и светлым событием за всю историю Украины. Несмотря на массу проблем на этапе подготовки, сам турнир был проведен практически идеально.
Это позволило стране на время забыть о существующих проблемах, отдавшись праздничному настроению.
Атмосфера в Киеве накануне финала Евро-2012
Но праздник закончился, и сразу же после него началась предвыборная кампания. Избиралась Рада. К тому времени, Янукович по описанным выше причинам подрастерял рейтинг, а оппозиция, пусть и без Тимошенко, начала укреплять свои позиции. В основном претензии населения (причем во всех регионах страны) к Януковичу носили социально-экономический характер. Люди устали ждать, когда вновь начнут расти их доходы, всех возмущала неприличная роскошь жизни Януковича, тотальная и системная коррупция, повсеместный отжим бизнеса Семьей и прочими близкими к президенту людьми.
В плане гуманитарной политики Янукович, в отличие от Ющенко, вел себя очень осторожно. Старался не будоражить общество раскалывающими страну темами и даже закон о придании русскому языку статуса официального в русскоязычных регионах (одно из основных предвыборных обещаний) решился принять лишь накануне старта предвыборной кампании в Раду.
Хотя закон и был довольно мягкий и никоим образом не ущемлял права украиноязычного населения, его принятие привело к яростным акциям протеста оппозиции, которая решила поднять на щит националистические лозунги для мобилизации своего электората на выборах.
В таких условиях выборы закончились для Партии регионов не очень удачно. Оппозиция по партспискам набрала большинство голосов, пройдя в Раду тремя колоннами в составе "Батькивщины" (в отсутствие Тимошенко ее вел Яценюк), УДАРа Кличко и "Свободы" Тягнибока. Появление последней партии в парламенте было полной неожиданностью, тем более с результатом более 10%. Говорили, что ей специально дали зеленый свет регионалы, чтобы раскрутить проект выхода во второй тур президентских выборов против Януковича Олега Тягнибока.
Социологические опросы показывали, что это был единственный кандидат, которого мог победить Янукович. Но, тем не менее, сам факт попадания в парламент этой силы сильно радикализировал атмосферу в стране.
В политическую жизнь вошли ксенофобия, провокации на национальной почве, готовность к насилию, нетерпимость к чужому мнению. Вскоре это все сыграет роль во время событий на Майдане.
Регионалам все-таки удалось создать большинство благодаря депутатам-мажоритарщикам. Президент поменял Кабмин. Премьер остался прежним – Николай Азаров. А вот состав правительства принципиально поменялся. В тень была задвинута старая гвардия Партии регионов, связанная с крупнейшими финансово-промышленными группами страны.
А на первые роли вышли представители так называемой Семьи: первым вице-премьером назначили Сергея Арбузова, Министерство доходов и сборов отдали Александру Клименко, Минтопэнерго – Эдуарду Ставицкому.
Стало понятно, что Янукович намерен всерьез ограничить политическое и экономическое влияние тех людей, которые привели его к власти, сделав ставку на создание своей финансово-промышленной группы.
В том числе и за счет урезания "охотничьего поля" для других игроков. Ситуация становилась все более напряженной.
Год двадцать третий. Начало Майдана
Конец 2012 года ознаменовался странной историей с отмененным в последний момент визитом Януковича в Москву. Согласно распространенной в СМИ версии, президент Украины хотел окончательно ударить по рукам с Путиным и, в обмен на скидку на газ и на финансовую поддержку, дать согласие на движение в сторону Таможенного союза.
Однако этот план якобы перебили представители Еврокомиссии, которые позвонили Януковичу и пообещали ему всемерную поддержку, если он подпишет Соглашение об ассоциации Украины и ЕС.
Насколько можно верить этой версии, сказать трудно.
Но факт остается фактом: с начала 2013 года ранее почти замороженный процесс подготовки к подписанию Соглашения вдруг активизировался. При этом контакты с российской стороной у Януковича сократились. Уже летом стало понятно, что Украина и ЕС близки к заключению Соглашения.
Зачем это было нужно европейцам – ответ очевидный. Помимо экономических выгод от зоны свободной торговли (ее условия были более лояльны к ЕС, чем к Украине) на кону стоял и вопрос победы в геополитическом соперничестве с Россией. После заключения Соглашения путь в Таможенный союз для Украины был бы закрыт.
Менее понятно до сих пор, зачем это нужно было Януковичу.
По одной из версий, в пакете с Соглашением неофициально Запад пообещал президенту масштабную финансовую поддержку, при помощи которой Янукович рассчитывал завалить избирателей "золотыми батонами" и выиграть выборы.
По другой версии, Янукович изначально и не собирался заключать Соглашение, а хотел шантажировать им Россию, выбив у нее уступки.
Так или иначе, но реакция РФ на перспективу подписания документа оказалась предельно жесткой.
С августа на несколько дней РФ ввела новый режим для прохождения украинских товаров на таможне, что фактически парализовало весь украинский экспорт в Россию. В комментариях российские официальные лица говорили, что именно таким будет режим, если Украина подпишет Соглашение об ассоциации. Также Россия дала понять, что выйдет из зоны свободной торговли с Украиной. Это вызвало шок у окружения Януковича, но запущенный механизм подписания Соглашения решили не тормозить.
С осени началась тотальная агитационная кампания властей в поддержку Ассоциации. Пропаганда рисовала ее как чуть ли не панацею для решения всех украинских проблем, создавая у граждан явно завышенные ожидания.
Но параллельно шел и иной процесс. Когда украинские власти решили прозондировать у Запада, какую помощь он готов был оказать Украине для компенсации потерь от утраты российского рынка и для перевода украинской экономики на европейские стандарты, ответа вразумительного получено не было.
Говорилось лишь о том, что с кредитами может помочь МВФ. Правда, последний уже выставил свои условия – заморозить зарплаты, повысить тарифы на газ и коммунальные услуги, отпустить гривну в свободное плавание.
Естественно, после выполнения таких рекомендаций Януковичу на выборах ничего не светило.
Тем временем экономисты и промышленники, которые наконец-то прочли само Соглашение, все чаще стали говорить, что оно невыгодно для Украины. На таком печальном фоне у Януковича возобновились контакты с Путиным. Прошло несколько встреч, после которых вдруг резко стал меняться тон заявлений чиновников украинского правительства. Они вдруг заметили недостатки Соглашения и громко вопрошали у европейцев, дадут ли они миллиарды долларов для компенсации потерь.
В середине ноября прошли первые утечки информации о том, что Путин договорился с Януковичем, что дает скидку на газ, дает крупный кредит и при этом снимает условие по вступлению Украины в Таможенный союз! Все это – "всего лишь" за отказ от Соглашения с ЕС.
21 ноября Николай Азаров объявил о приостановлении подготовки к подписанию Соглашения с ЕС. Спустя почти месяц в Кремле президенты Украины и России подписали соглашение о газе по 268 долларов, кредите в 15 млрд долларов.
Янукович мог бы считать себя гениальным стратегом. Он добился всего, чего хотел. Россия пошла на колоссальные уступки и при этом украинская власть не поступилась ни на йоту суверенитетом. Вопрос о вхождении в Таможенный союз снят.
У Украины теперь есть дешевый газ, колоссальный финансовый ресурс, который можно было бы пустить в предвыборный год на повышение зарплат и пенсий (не поднимая при этом стоимость коммуналки). Янукович действительно мог бы праздновать триумфальную геополитическую победу. Если бы не одно но – Майдан…
Оппозиция, вдохновленная успехом на выборах, еще с начала 2013 года стала раскручивать митинговую активность, запустив по городам Украины акцию "Повстань, Украино!" Митинги не были многочисленными, но создавали ощущение постоянного присутствия оппозиции в информационном поле. Каждое громкое дело в стране оппозиционеры старались отработать по максимуму (типичный пример – Врадиевка). Подготовка к решающей битве шла полным ходом, но многие думали, что она начнется не раньше календарных сроков выборов – в марте 2015 года. Более того, на время переговоров об ассоциации с ЕС оппозиция сбавила свои обороты и практически не трогала власть.
Но неожиданный для страны отказ от подписания Соглашения дал оппозиционерам непредвиденный козырь. Огромное число людей под влиянием самой же провластной пропаганды ждали этого Соглашения, и тут вдруг оказалось, что оно отменяется, причем без особых пояснений. Это вызвало огромное недовольство, наложившееся на все прошлые претензии к Януковичу - коррупция, бедность, отжим бизнеса.
Уже вечером 21 ноября на Майдан вышли люди по призыву журналиста Мустафы Найема, распространенному через соцсети в интернете. Вскоре акции приобрели массовый характер.
29 ноября Янукович поехал в Вильнюс на саммит ЕС, где должна была произойти ратификация Соглашения об ассоциации, и публично отказался это делать. Участники акций протеста тут же заклеймили президента, заявив, что он продался Москве и хочет превратить страну в колонию России.
В ночь на 30 ноября "Беркут" силой разогнал участников Майдана, что вызвало массовое возмущение. Вместе с крайним раздражением из-за отказа подписывать Соглашение оно привело к грандиозной акции протеста 1 декабря.
Тогда негласно (а кто и гласно) на сторону протестующих перешли многие крупные предприниматели и олигархи, что сразу стало видно по лояльной к Майдану картинке, демонстрируемой крупнейшими телеканалами. Янукович и его Семья "достали" к тому времени уже немало влиятельных людей и те решили, что настал момент с ним поквитаться.
Но уже 1 декабря акция обернулась насилием – радикалы пошли на штурм Администрации президента. Атака была отбита. Многие были задержаны. Многие избиты. Лидеры оппозиции и лично Петр Порошенко назвали штурмующих провокаторами.
Хотя, как потом заявляли сами радикалы, их атака была согласована с руководством оппозиционных партий. Но когда стало понятно, что взять АП штурмом не удается, политики поспешили откреститься от акции.
Все это вызывало нехорошие предчувствия, что мирно протест на сей раз не закончится.
В декабре власть, вопреки прогнозам, удержалась. Вспышка насилия 1 декабря напугала олигархов из окружения Януковича, а предоставленная Россией скидка на газ и огромный кредит вселили временную уверенность, что с экономикой все будет в порядке.
Майдан перешел в вялотекущую стадию и к Новому году даже среди его активистов ширились прогнозы, что скоро он сойдет на нет.
Год двадцать четвертый. Победа Майдана и война
На новый уровень события вышли в январе 2014 года. Накануне парламент принял, а президент подписал так называемые "диктаторские" законы, призванные подвести под статьи Уголовного кодекса участников протестных акций.
В воскресенье, на Крещение, 19 января радикалы из еще малоизвестного тогда «Правого сектора» атаковали позиции внутренних войск на улице Грушевского. Завязались уличные бои. Лидеры оппозиции опасались, что Янукович воспользуется этим как предлогом к зачистке Майдана, а потому вновь объявили радикалов провокаторами.
Столкновения на улице Грушевского в январе 2014 года
Виталия Кличко, который уговаривал радикалов не атаковать Внутренние войска на Грушевского, облили из огнетушителя
Но время шло, президент приказ о зачистке не давал. И постепенно лидеры оппозиции перешли к поддержке радикальных акций. 22 января при странных обстоятельствах на Грушевского были убиты трое человек. Митингующие тут же обвинили в этом власть. Деморализованный гибелью людей, Янукович пошел на переговоры с лидерами оппозиции.
На следующий день начались захваты обладминистраций во всех областных центрах Западной и – частично – Центральной Украины. Почувствовав, что президент дал слабину, на сторону оппозиции открыто стал переходить крупный бизнес, раскол начался даже внутри фракции Партии регионов.
Противостояние росло в целом и в обществе, которое все более четко делилось на "своих" и "чужих". Создавались прямо противоположные друг другу пантеоны врагов и героев. Если для Майдана и его сторонников "беркутовцы" были исчадием ада, то для многих на юго-востоке – героями, сражающимися против "нацистов".
Янукович пытался нащупать возможность компромисса, уговорил уйти в отставку премьера Азарова и даже предложил пост главы правительства Арсению Яценюку. К переговорам подключились западные дипломаты.
И к середине февраля стало казаться, что компромисс вот-вот будет найден, как это уже бывало не раз в прошлом.
Но все надежды рухнули 18 февраля, когда ситуация обострилась до предела. Самооборона Майдана попыталась прорваться к Верховной Раде, но атака была отбита "Беркутом", который вместе с титушками перешел в наступление и захватил значительную часть Майдана. Чтобы не допустить его дальнейшего продвижения, митингующие зажгли шины.
Все ожидали окончательной зачистки, но приказа не последовало. Вместо этого Янукович вступил в переговоры с оппозицией, а 20 февраля в Киев должны были прилететь главы МИДов Германии, Франции и Польши.
Но утром в этот день начались кровавые события. По беркутовцам и ВВ со стороны позиций протестующих была открыта стрельба. Среди силовиков появились убитые и раненые, после чего правительственные войска спешно ретировались. За ними устремились майдановцы, которых на Институтской встретили огнем, были убиты несколько десятков человек.
Кто стрелял – до сих пор не ясно. Сейчас в этом официально обвиняют бойцов "Беркута" (их видно на многочисленных видео с оружием и желтыми повязками). Но те отрицают стрельбу по митингующим, заявляя, что огонь на поражение вели некие провокаторы.
Массовые убийства сыграли роковую роль. И до того поиск компромисса был крайне затруднен. Слишком много ненависти накопилось между противостоящими сторонами, слишком закусили удила внешние игроки.
После же десятков смертей на Майдане ситуация резко обострилась.
Хотя некий документ Янукович и лидеры оппозиции 21 февраля все-таки подписали при посредничестве руководителей МИДов Германии, Франции и Польши. Формально он был тем самым Большим Компромиссом, который мог бы уберечь страну от сползания в войну. Он предусматривал возврат к Конституции 2004 года (к парламентской республике) и проведение выборов президента осенью 2014 года. До тех пор главой государства должен был оставаться Янукович.
Это было похоже на компромиссные соглашения, которые заключали украинские политики в предыдущие годы. Именно так этот документ воспринимали, видимо, и западные партнеры. Виктория Сюмар вспоминала слова, которые 21 февраля сказал оппозиционерам глава МИД Польши Сикорский: "Если вы не подпишете это соглашение, будет война".
Однако компромисс был только по форме, но не по сути. В соглашении был пункт о выводе правительственных войск из центра Киева. После чего единственной организованной и уже вооруженной силой в столице оставался Майдан. С трибуны сотник Парасюк сказал, что протестующие не признают никакие компромиссы и Янукович должен быть свергнут.
Президент запаниковал. Понимая, что защищать, в случае чего, его будет некому, он срочно уехал в Харьков, где 22 февраля должен был собираться съезд юго-восточных регионов. По некоторым данным, там он планировал объявить о переносе в Харьков центра власти, включая Кабмин и Госказначейство (то есть налоги платились бы со всей страны в Харьков, а не в Киев). Однако он не нашел понимая ни у кого из своих приближенных. Кернес и Добкин, а также люди Ахметова, отказались поддержать эту идею. Даже близкие к Януковичу регионалы устали от его метаний и уже готовились договариваться с новой властью.
Съезд 22 февраля закончился ничем, Янукович на него не явился. Но он записал видеообращение, в котором обвинил майдановцев в невыполнении их части соглашения. В это время Верховная Рада в Киеве фактически взяла власть в свои руки. Был назначен новый спикер – Александр Турчинов. Новый глава МВД – Арсен Аваков. Но ключевое решение, которое принял парламент в тот день, – это лишение Януковича полномочий президента в связи с его самоустранением от исполнения обязанностей. В Конституции нет такой формулировки. Поэтому данное решение было прямым нарушением соглашений от 21 февраля.
Впрочем, Запад на это не обратил никакого внимания, признав по факту произошедшие изменения.
Янукович не стал сопротивляться. Натолкнувшись на нежелание за него сражаться со стороны соратников, он просто бежал в Крым при помощи российских военных. А оттуда его переправили в РФ.
23 февраля Александр Ефремов сделал заявление от имени Партии регионов, в котором обвинил Януковича в предательстве. Регионалы и олигархи уже бежали наперегонки договариваться с новой властью.
Впервые в истории Украины сложилась ситуация, когда смена власти произошла не путем предварительного компромисса, а путем разгрома одной части страны другой. В другой части после бегства Януковича и капитуляции Партии регионов не осталось организованной силы, которая представляла бы интересы миллионов людей, недовольных Майданом и его победой.
И это обстоятельство оказало роковое воздействие на весь ход последующих событий.
Кто знает, если бы регионалы не оказались столь малодушны, если б они превратили харьковский съезд в новый штаб организации сил, противостоящих Майдану уже без Януковича, то, может, и не было бы ни аннексии Крыма, ни сепаратизма, ни войны. Запад, увидев бы наличие сопротивления, не признал бы Турчинова и.о. президента, заставил бы майдановцев пойти на компромисс, предотвратив последующую катастрофу с утратой Крыма и бойней на Донбассе. Но история, как известно, не знает сослагательного наклонения.
Партия регионов самоустранилась с политической сцены.
На ее место пришла новая власть – те люди, которые стояли на Майдане. Их костяк составлял контингент плоть от плоти прежней системы. Порошенко, Яценюк, Мартыненко, Аваков и большинство других вождей Майдана мало отличались по своим морально-нравственным и политическим характеристикам от Януковича и его окружения. Они шли к власти также, в основном, чтобы решать свои бизнес-вопросы, оседлать коррупционные потоки.
Но было одно существенное отличие. Придя к власти на крови людей, погибших на Майдане, и получив расшатанную вертикаль власти, с потерей государством монополии на насилие, они оказались зависимы от "коллективного политического сознания" Майдана, которое транслировалось через сотни и тысячи активистов, имеющих влияние на десятки и сотни тысяч людей. А у этого "коллективного сознания" уже давно выработалось общее видение ситуации в стране. Компромиссы прошлого им воспринимались не как спасительные шаги, сохранившие государство, а как акты трусости и предательства, мешавшие движению страны в светлое будущее.
Светлое будущее виделось как вступление в ЕС и НАТО, движение прочь от России любой ценой. Люди, которые не поддерживали Майдан, воспринимались не как соотечественники с другой точкой зрения на политические вопросы, а как "недоукраинцы", чье мнение не нужно учитывать. Те, кто сопротивлялся Майдану активно, считался врагом народа, к которому не грех было применить меры воздействия любой степени жесткости. Украинцы должны стать унифированной нацией с одним языком и одним представлением о прошлом и будущем (были разночтения в методах – каким образом и как быстро этого следует добиваться, но стратегическая цель не ставилась под сомнение никем). Правильным считалось навязать всей стране свое видение пути развития Украины и заставить любой ценой по нему идти.
Первые дни после бегства Януковича казалось, что накат Майдана не встретит сопротивления. Но это впечатление оказалось обманчивым. Место исчезнувшей Партии регионов как поводыря для недовольных сменой власти украинцев заняла Россия и контролируемые ею структуры. Отстранение Януковича вопреки заключенным соглашениям от 21 февраля было воспринято Россией крайне болезненно.
В Москве посчитали это наглым вероломством со стороны Запада, которое подорвало авторитет Кремля – мол, получается, прямо под носом у РФ свергают ее союзников, и она ничего с этим поделать не может.
На такое, с точки зрения РФ, коварство требовался ответ. И он последовал незамедлительно.
Еще 23 февраля начались массовые акции протеста в Севастополе. На их волне группа пророссийски настроенных активистов во главе с известным бизнесменом и меценатом Алексеем Чалым взяла в руки власть в городе. На их сторону перешли милиция, "Беркут" и большинство местных чиновников.
Это истало сигналом для России к действию.
Были активизированы пророссийские силы в Симферополе с целью поднять на бунт против Киева местный Верховный Совет. Однако сами по себе они не смогли добиться цели – депутаты боялись выступать открыто против центральной власти. К тому же столкнулись с организованным сопротивлением крымских татар.
Поэтому 27 февраля России пришлось вмешаться в открытую – ее спецподразделения (по другим данным – бойцы ЧВК Вагнера) захватили Верховный Совет. Только после этого депутаты нашли в себе смелость собраться, выбрать премьером лидера "Русского единства" Сергея Аксенова и объявить референдум о расширении прав автономии. Аксенов и спикер парламента Константинов заявили, что признают легитимным президентом Виктора Януковича.
На следующий день российские войска, без опознавательных знаков и в балаклавах взяли под контроль все ключевые объекты на полуострове и заблокировали украинские военные части. А еще через неделю новые крымские власти объявили о референдуме по присоединению к России.
"Зеленые человечки" в Крыму
1 марта Совет Федерации дал согласие Путину на ввод войск в Украину, а пророссийские выступления охватили все крупные города на юго-востоке.
Так как регионалы самоустранились от активной политики, ключевую роль в организации взяли на себя различные маргинальные пророссийские организации, которым помогали финансово из Москвы.
Именно поэтому, несмотря на распространенные антимайдановские настроения на юго-востоке, протесты там носили хаотичный и малоосмысленный характер. К тому же на фоне событий в Крыму они сразу же приняли сепаратистский характер ("мы тоже хотим в Россию!"), чем вывели сами себя из правового поля Украины.
Российские кураторы пытались придать им форму "борьбы за федерализацию", но это получалось плохо, потому что на митинги выходили люди за то, "чтобы было, как в Крыму", "за присоединение к России". Это казалось для пророссийски настроенных жителей юго-востока простым и понятным способом решения сразу всех проблем.
Вероятно, в Москве было представление о том, что нужно создать новое движение, вместо Партии регионов, которое выставило бы условия центральной власти и вынудило бы ее пойти на компромисс, но это не получилось.
Во-первых, мощнейшее влияние оказывал упомянутый фактор Крыма. Причем не только в том плане, что задавал так или иначе сепаратистский вектор в акциях протеста, но и в том, что отныне любые протестные выступления антимайдановского толка трактовались украинскими властями однозначно как сепаратистские и изменнические. А какой можно с ними вести диалог?
Во-вторых, у российских кураторов банально не хватило умения и менеджерских навыков выстроить какую-то единую линию с единым лидером, который мог бы стать олицетворением протестного движения и который, теоретически, мог бы навязать диалог Киеву и Западу. Ставка была сделана на какие-то совсем уж малозначительные личности, с которыми даже на уровне их регионов никто не хотел иметь дело.
На это также накладывались начавшиеся разногласия по украинскому вопросу в Кремле. Там, судя по сообщениям СМИ, была влиятельная группа лиц, которая убеждала Путина ограничиться Крымом и оставить в покое остальную Украину.
В то же время, группа "православного олигарха" Малофеева при поддержке Аксенова и некоторых представителей российских спецслужб настаивала на распространении "Русской весны" на весь юго-восток.
Все в совокупности это привело к тому, что к началу мая пророссийские выступления во всех регионах Украины, кроме Донбасса, сошли на нет.
Украинские власти легко их разгромили. Правда, им пришлось пойти на несколько уступок. Так, не был отменен закон о языках (хотя за это в один из первых же дней после Майдана проголосовала Рада), были заключены соглашения о ненападении с местными элитами в регионах юго-востока. Добкин и Кернес остались в Харькове, Ахметов установил теснейшую коммуникацию с Яценюком и поставил близкого к себе Таруту губернатором Донецкой области. Никто не устраивал зачистку "семейного смотрящего" за Одесской областью Авраменко.
Но это были уступки поверхностные.
В стратегическом плане – сотрудничество с МВФ и курс на Запад (ЕС и НАТО), пресечение любых попыток оспорить легитимность Майдана и заикнуться о федерализации или же о необходимости диалога с Россией – ничего не поменялось. Благо, аннексия Крыма давала оправдание такой политики. Еще в начале апреля в Киеве заявили о крахе "русской весны". И, казалось, все к этому и шло. Но тут взорвался Донбасс...
Было три фактора, которые отличали ситуацию в этом регионе от других областей юго-востока.
Во-первых, антиправительственные настроения здесь были особенно сильны. Причем изначально они были не столько пророссийскими, сколько антимайдановскими и регионально-автономистскими ("Донбасс никто не ставил на колени").
Во-вторых, если в других регионах почти все влиятельные люди присягнули на верность новой власти, то в Донецкой и Луганской областях ситуация была иная. Часть элиты во главе с Ахметовым пошла на сотрудничество с Киевом. Но другая часть, – связанная с беглым президентом Януковичем и его соратниками, – решилась на сопротивление. А их ставленников было немало в органах власти и в силовых структурах на всех уровнях.
В-третьих, Донбасс стал единственным регионом, где значительная часть силовых структур отказалась выполнять приказ Киева о зачистке пророссийских сил, а как только начались столкновения – открыто перешла на их сторону.
Речь идет о командире донецкой "Альфы" Ходаковском и бывшем "Беркуте".
Ахметов, который вместе с соратниками после бегства Януковича взял под контроль Партию регионов, первым забил в набат, предчувствуя угрозу потери контроля над Донбассом. Еще в конце марта его люди (Борис Колесников, Николай Левченко) подняли вопрос о необходимости расширения прав регионов, о передаче части полномочий из центра на места. С аналогичными заявлениями выступили и луганские элиты. Таким образом, регионалы рассчитывали перехватить автономистскую и, отчасти, антимайдановскую повестку у пророссийских сил.
По состоянию на конец марта и начало апреля этот план еще мог бы сработать и за счет сравнительно небольших уступок ("малого компромисса") со стороны центральной власти, сбить сепаратистскую волну на Донбассе.
Но эти предложения встретили в Киеве глубокое непонимание. Там считали, что "русская весна" пошла на спад, а потому незачем идти на какие-то уступки. На любого, кто их предлагал, тут же вешался ярлык предателя и сепаратиста.
Захват Донецкой ОГА 7 апреля 2014 года
Дальнейшие события не заставили себя ждать. 7 апреля пророссийскими деятелями были провозглашены Донецкая и Харьковская "народные республики". "ХНР" просуществовала менее одного дня – захваченное ими здание обладминистрации зачистил спецназ.
В Донецке все было сложнее. Местная "Альфа" отказалась выполнять приказ о зачистке и на совещании силовиков с участием вице-премьера Яремы дала понять, что если кто-то попытается силой взять Донецкую ОГА, то местные силовики будут ее защищать.
Против штурма выступил и Ринат Ахметов, опасаясь, что ситуация тогда вообще выйдет из под контроля. Он вместе с Николаем Левченко пришли на площадь перед Донецкой ОГА и пытались убедить протестующих перевести акцию в законное русло, снять требования отделения Донбасса от Украины, пообещав предотвратить жесткие действия силовиков. Штурм отложили, Ярема уехал в Киев.
А 12 апреля отряд из участников "крымской самообороны" во главе с бывшим начальником службы безопасности Малофеева Игорем Стрелковым-Гиркиным захватил Славянск.
Гиркин в Славянске
Ахметов и регионалы еще раз обратились к Киеву с предложением срочно пойти на расширение прав Донбасса, чтобы купировать конфликт в зародыше. Но ответом было решение о начале Антитеррористической операции.
Для многих в Киеве рейд Стрелкова стал настоящим подарком. Там давно ждали повода реабилитироваться за позорную сдачу Крыма и хотели "дать бой России" хоть где-то, а заодно и жестко зачистить "антимайдан".
Захват Славянска (официально он трактовался Украиной как вторжение в Донбасс российских войск) давал для этого прекрасный повод. Страна начала сползать к войне.
Впоследствии, судя по неофициальным утечкам в СМИ, в Кремле говорили, что, дескать, марш-бросок Стрелкова был самодеятельностью Малофеева, ни с кем не согласованной и втянувшей Россию в конфликт на Донбассе помимо ее воли. Хотя в это слабо верится. Особенно, учитывая ту мощнейшую информационную поддержку, которую оказывали "стрелковцам" государственные российские телеканалы.
Скорее можно предположить, что Россия, возможно, и не стремясь к масштабной войне на Донбассе, тем не менее решила радикализировать обстановку, чтобы все-таки заставить Киев и Запад пойти на уступки и принудить их к компромиссу. В частности – договориться о нейтральном статусе Украины и об автономии для ряда украинских областей, вынеся за скобки вопрос Крыма.
И действительно, через пять дней после захвата Славянска в Женеве впервые собралась международная группа в составе представителей Украины, России, США, ЕС и ОБСЕ, на которой был прописан первый "мирный план" по урегулированию ситуации в Украине. Он нес в себе следы того самого Большого Компромисса – там было прописано, в частности, расширение прав регионов.
Однако все в целом было сформулировано очень невнятно, да и резко контрастировало с настроениями в Киеве. Там, наоборот, обострение на Донбассе использовали как доказательство вероломности России и невозможности идти на любые компромиссы ("С кем? С террористами, захватывающими города и убивающими украинцев?").
Запад же, после Крыма, не видел причин давить на Украину, чтобы заставить ее пойти на какие-то уступки Москве.
Конфликт продолжал развиваться по своим законам. С 20-х чисел апреля бои стали на Донбассе регулярными. Значительную часть региона уже контролировали сепаратисты.
11 мая прошел так называемый "референдум" по независимости "ДНР" и "ЛНР". После него было сформировано так называемое "правительство ДНР" во главе с политтехнологом и гражданином РФ Бородаем (близким к Малофееву человеком), что дало еще больше поводов Украине говорить о российской агрессии.
Украинские власти подтянули на Донбасс крупные военные подразделения, завязались бои, которые шли с переменным успехом для обеих сторон. Росли потери, росло ожесточение. На Донбасс ехали добровольцы со всей Украины и из России. Маховик войны раскручивался все сильнее.
Украинские военные в зоне АТО
В таких условиях 25 мая прошли выборы президента, на которых в первом же туре победил Петр Порошенко. Многих удивило, что Россия не проигнорировала этот факт, а, наоборот, его признала. В Киев вернулся посол Зурабов (давний знакомый Порошенко) и пошли упорные слухи, что вот-вот будет заключен Большой Компромисс, который закончит войну на Донбассе.
Якобы еще до своего избрания Порошенко обещал Кремлю, что вынесет за скобки вопрос Крыма, а Донбассу даст некий особый статус. А в ответ Россия отзовет оттуда Стрелкова и Ко.
Сразу после инаугурации Порошенко эти слухи вроде бы начали оправдываться. Президент объявил о перемирии, а затем встретился с Путиным, Меркель и Олландом в Нормандии (отсюда и пошло выражение – "нормандская четверка").
Порошенко назначил даже спецпредставителя по вопросам урегулирования на Донбассе – Леонида Кучму. Вскоре он вместе с Виктором Медведчуком, Нестором Шуфричем, послом РФ Зурабовым и представителями ОБСЕ отправился в Донецк, где встретился с Бородаем и другими представителями "ДНР".
Утечки информации из переговорной группы говорили о том, что обсуждается вопрос о некоей автономии для Донбасса и о прекращении огня. Тогда шансы на это были, конечно, ниже, чем в марте, но все ж таки были.
По крайней мере во всех городах Донбасса, занятых сепаратистами, сохранялось двоевластие. Фактически действовали прежние структуры управления, милиция подчинялась Украине. Но параллельно в Киеве росло возмущение этими переговорами. Шли митинги добробатов, на которых от Порошенко требовали войны до победного конца.
Президент долго колебался, но, в конце концов, решился на войну. В ночь на 1 июля он отдал приказ о прекращении перемирия и о начале наступления. В штабе АТО, как уже писала "Страна", исходили из того, что сепаратисты представляют собой плохо обученные банды, а Россия не посмеет вмешаться.
Дальнейшее хорошо известно. После успехов июля (освобождены были север Донецкой области и запад Луганской) началась череда поражений. При активном участии российских войск сепаратисты разбили украинские части на границе с Россией. Затем батальонно-тактические группы армии РФ зашли на Донбасс и ударили в тыл наступавшей на Иловайск группировки сил АТО. Украинские войска попали в котел, понесли тяжелые потери, значительная часть техники была уничтожена, весь южный фланг украинских войск развалился.
Ошеломленный таким ходом событий, Порошенко согласился на перемирие.
5 сентября в Минске было подписано соглашение о прекращении огня, а также о мирном урегулировании ситуации на Донбассе. В нем были прописаны все тот же особый статус, местные выборы и амнистия. Ситуация как бы вернулась в состояние на 1 июля 2014 года.
Первое время казалось, что на реализацию соглашений есть шанс.
По крайней мере, украинское руководство дисциплинированно начало выполнять свою часть. Так, президент и тогдашний спикер Турчинов продавили через парламент закон об особом статусе для Донбасса с аргументом "иначе будет война, а воевать у нас после Иловайска некому".
Судя по дружескому диалогу губернатора Днепропетровской области Коломойского с российским пранкером, который представился Павлом Губаревым, настрой у украинской элиты на компромисс в сентябре 2014 года действительно был.
Моральные и военно-политические последствия Иловайска были все еще сильны. Да и Запад, напуганный перспективой военного разгрома своих украинских союзников, требовал выполнения "дорожной карты Минска".
Но с октября ситуация начала меняться. Угроза повторного военного поражения отступила. Дыры на фронте были залатаны новыми подразделениями. Нефть падала в цене, и явно России было уже не до войны с Украиной. Начались бои за донецкий аэропорт. Образ киборгов, его защищающих, стал для украинского общества моральной компенсацией за Иловайск, настроения "нужен мир любой ценой" стали ослабевать.
Но главное – на парламентских выборах 2014 года неожиданно много голосов взял "Народный фронт", который позиционировал себя как "партия войны". В Раду также вошло много представителей добробатов и людей с радикальными взглядами. Общий настрой депутатского корпуса стал вполне однозначным: "никаких компромиссов с Россией и террористами-сепаратистами".
В такой обстановке Порошенко, даже если и был настроен изначально на реализацию политической части Минска, не мог пойти по этому пути, так как рисковал нарваться на обвинения в предательстве.
Отметим, что и Россия не способствовала настрою на компромисс. В ноябре она провела "выборы" глав "ДНР/ЛНР", которые не были предусмотрены Минскими соглашениями, что дало Киеву повод обвинить Москву в их полном игнорировании.
К декабрю 2014 года, минский компромисс умер, так и не начав реализовываться.
Знаете, вначале просто хотел опубликовать этот вопль одного из авторов "Фашистской правды" на сайте без купюр. Мол, умные люди все поймут. А потом, прочитав, понял, что все-таки надо прокомментировать все эти пропагандистские пассажи о "нэзалэжности", "молодых пассионариях" и прочую хуйню. Именно так грубо я бы назвал все эти сегодняшние вопли майдаунов, которые внезапно поняли, что просрали свою Украину. И пытаются свалить вину с себя на "северную империю", "бандитский авторитаризм" Януковича...
.jpg)
