Коррупция: невеселая возня

2009 год. Июнь. Парламент принимает пакет антикоррупционных законов, поданный президентом Виктором Ющенко.

Он предлагает наказывать юрлиц за взяточничество с помощью штрафов, конфискации имущества, запрета заниматься определенным видом деятельности. Не исключается даже ликвидация юрлица.

 

Законы ограничивают совместную работу родственников и стоимость подарков, предполагают актикоррупционную экспертизу нормативно-правовых актов, детализируют требования к декларации относительно имущества.

Они предполагают проверку лиц, претендующих на занятие должностей, связанных с выполнением функций государства или местного самоуправления.

 

2010 год. Декабрь. Президент Виктор Янукович отменяет действие еще не вступившего в силу пакета законов Ющенко и поручает госорганам подготовить новое антикоррупционное законодательство. В апреле 2011 года Верховная рада принимает закон о принципах предотвращения и противодействия коррупции, у которого с предложенным Ющенко документом общее не только название. С небольшой корректировкой при Януковиче были узаконены новеллы Ющенко.

 

Позже в закон не раз вносились изменения. В сентябре 2011 года Янукович создал и возглавил Национальный антикоррупционный комитет – некий консультативно-совещательный орган с множеством абстрактных функций.

Среди них – мониторинг за исполнением антикоррупционных законов, наработка мер по борьбе со взяточничеством, упрощение условий ведения бизнеса.

2014 год. Октябрь. Президент Петр Порошенко и премьер Арсений Яценюк вносят на рассмотрение парламента очередную порцию антикоррупционных проектов, а Верховная рада на последнем заседании шестого созыва их принимает.

 

На уровне идей нового мало. Принята та же национальная антикоррупционная стратегия. Порошенко тверд в своем нежелании бороться с коррупцией по схеме предшественников. Он упраздняет комитет и сразу же создает Национальный совет по вопросам антикоррупционной политики при президенте.

Остается надеяться, что в борьбе со взяточничеством нынешний президент пойдет дальше переименования органов.

Депутаты также создали Антикоррупционное бюро - спецорган, который будет бороться с коррупцией. Они также обновили закон о предотвращении и противодействии легализации доходов, полученных преступным путем.

Изюминкой cтал проект "О внесении изменений в некоторые законы относительно определения конечных выгодополучателей юрлиц и публичных деятелей".

 

Депутаты решили контролировать доходы чиновников, обязав юрлиц раскрывать структуру собственности и конечного выгодополучателя. Цель – понять, кто из публичных лиц – от президента до судьи – получает выгоду от бизнеса.

По закону, конечный выгодополучатель – физлицо, которое оказывает решающее влияние на управление компанией, или лица, которые ею руководят.

 

Решающее влияние – это 25% уставного капитала или право голоса в компании. Конечными выгодополучателями не могут быть агент, номинальный держатель, посредник.

В течение шести месяцев после вступления закона в силу юрлица должны подать госрегистратору такую информацию о бенефициарах: ФИО, гражданство, паспортные данные, адрес проживания и номер идентификационного кода.

В случае несвоевременной подачи информации руководителям компаний грозит штраф от 300 до 500 необлагаемых минимумов доходов граждан – 5100-8500 грн.

 

Все предприятия, кроме коммунальных и государственных, обязаны регулярно обновлять в госреестре информацию о своих конечных выгодополучателях. Предполагается, что все эти данные станут общедоступными.

В неформальных разговорах юристы и чиновники отмечают: попытки президентов распутать узел финансовых потоков бизнеса и власти объединяет то, что они не увенчались успехом и предпринимались до или после выборов. Потом этот узел затягивался еще сильнее. Нынешний "пакет" вряд ли станет исключением.

Представленную правительством модель раскрытия информации опрошенные ЭП эксперты назвали априори недееспособной.

 

Причина №1. Не то и не тем

 

По словам советника по международному налогообложению юридической компании ОМП Рустама Вахитова, раскрытие должно производиться не органам регистрации юрлиц, а банкам, аудиторам и нотариусам. Происходить это должно с целью борьбы с отмыванием денег.

"В Европе это часть работы бизнеса. Государство не обременяет себя подобными  проверками. Если нотариус пропустит сомнительную сделку, он понимает: при выявлении этого факта государство с него спросит", – говорит Вахитов.

У госрегистратора нет таких полномочий. Модель, когда данные раскрываются ему, заведомо менее дееспособна по сравнению с той, когда этим занимается большой круг агентов c соответствующими функциями, полагает эксперт. Кроме того, в Европе и США требования к долевому участию жестче.

"Уровень раскрытия там ниже – 10%. Считается, что это порог существенного участия. Одна из причин такого низкого порога в том, что, например, в Евросоюзе для собственников свыше 10% предусмотрена другая система налогообложения. Они освобождаются от уплаты налогов с дивидендов", – объясняет эксперт.

 

Замыкание процедуры раскрытия на госрегистраторе обнажает проблемы, связанные с возможными разбирательствами по этому поводу. Если высокопоставленный чиновник указан в качестве бенефициара той или иной компании, но отрицает это, значит, это либо правда, либо заведомая клевета.

 

"Если это правда, то имя чиновника должно фигурировать в отечественных реестрах собственников имущества или юрлиц. Это послужит основанием для того, чтобы правоохранительные органы начали задавать ему вопросы", – отмечает старший юрист юридической компании Prove Group Антон Каганец.

Если же чиновник отрицает свою причастность к той или иной компании и не значится в реестрах, тогда ситуация усложняется.

"Предполагаю, подобными случаями будут заниматься новосозданные органы: Антикоррупционное бюро и Национальный совет по вопросам антикоррупционной политики при президенте. Возможно также участие СБУ и Государственной фискальной службы по части сокрытия доходов", – отмечает юрист.

Можно было бы говорить и об участии Генпрокуратуры, но, по словам Каганца, с принятием антикоррупционных законов сложно говорить о ее полномочиях.

В проекте закона "О прокуратуре" у нее нет функций ведения расследований, связанных с коррупцией, но в проекте "О системе специально уполномоченных субъектов в сфере противодействия коррупции" участие прокуратуры в ведении расследований, связанных с коррупцией, предусмотрено.

 

По словам Каганца, непонятно, как принятие этого закона согласуется с законом о защите персональных данных. С одной стороны, это раскрытие персональных данных, с другой – закону оно уже не противоречит.

Обновленная 14 октября редакция закона о предотвращении и противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, разрешает использование персональной информации без согласия человека. Закон о защите персональных данных допускает их использование, если этого требуют другие законы.

 

Причина №2. Офшоры живы 

 

Закон не помешает скрыть данные о собственниках благодаря офшорам, законодательство которых позволяет держать имена бенефициаров в тайне. Как утверждают юристы Prove Group, в реестрах собственников корпоративных прав именно этот "номинальный владелец" и указан как собственник предприятия.

В свою очередь между этим человеком и реальным владельцем заключается трастовый или подобный договор, которым предусмотрен отказ "номинального" от всех прав на предприятие в пользу реального владельца.

Здесь и кроется проблема: об этих договорах узнать сложно. Даже если они регистрируются в госреестрах стран офшоров, доступ к ним ограничен.

Кроме того, говорит Вахитов, компании могут дробить доли бенефициаров или ставить номинальных акционеров. Однако этот вариант рискован. Он грозит утратой собственности, поскольку "номинал" может выйти из-под контроля.

 

Причина №3. Деньги любят тишину

 

Сейчас действует два небольших "кусочка" механизма раскрытия.

Первый – при создании компании ее учредители обязаны показать бенефициара Государственной регистрационной службе.

Второй – при открытии в банке счета на любое юрлицо, особенно нерезидента, заполняется большая анкета, в которой отдельной строкой необходимо указать конечного выгодополучателя.

"Проблема в том, что проверить достоверность этой информации невозможно. Ответственность за предоставление ложных данных отсутствует. Для ухода от раскрытия всегда использовали номинального директора", - объясняет советник ЮФ Silver Seal Advisers Ярослав Абрамов.

Что бы ни принимал парламент и ни требовала ОЭСР, отмечает он, все упирается в то, какую информацию собственник захочет показать. Проверить ее крайне сложно, дорого и долго. Государство такими ресурсами никогда не обладало.

 

Львиная доля расходов, по словам эксперта, идет на администрирование процесса раскрытия и оплату схем, позволяющих это делать. Для розыска информации привлекаются частные агенты. Это дорогое удовольствие.

Украина как член ОЭСР может воспользоваться протоколами по обмену информацией и запросить в какой-то юрисдикции интересующие ее данные. Однако отправка обычного запроса ничего не даст, полагают юристы.

"Надеяться на получение данных по запросу, есть ли активы Януковича в стране Белиз, бессмысленно. Этому должно предшествовать расследование, нужны судебные решения. Иначе придет письмо с отпиской", – говорит Абрамов.

 

Впрочем, даже при наличии оснований рассчитывать, что юрисдикции предоставят нужную информацию, вряд ли стоит. Каждая страна заинтересована в инвестициях, и если законодательство относительно раскрытия данных позволяет их привлекать, то почему бы не защитить этих инвесторов?

Пример тому – последняя попытка стран ЕС выровнять свои налоговые режимы. Хотя расклад был 24 за и четыре против, возникло противостояние.

Великобритания и Голландия, респектабельные страны с льготными режимами налогообложения, заняли жесткую позицию: вы нам ничего не предлагаете, требуя создания некомфортных условий для доверившихся нам бизнесов. Пока в страну приходят анонимные инвестиции, анонимность будет сохраняться.

 

Галина Калачова, для ЕП