Судья Царевич: Публичные обвинения судей являются ничем иным, как попыткой власти подчинить себе суды

Судьи общих судов практически не общаются со СМИ. Тем более – Печерского суда столицы, который рассматривает дела против центральных органов власти – Кабмина, Рады, Президента. Поэтому нашим подписчикам и читателям, полагаем, будет интересно услышать мнение рядового, но далеко не последнего по важности рассматриваемых дел судьи – Оксаны Царевич. В ее руках было много громких дел. В числе последних – она отпустила под залог бывшего главу фракции Партии регионов в Раде Александра Ефремова, Генпрокуратура обвиняет ее в принятии неправосудных решений и в том, что она "пряталась" от следователей в совещательной комнате.

Сейчас против судьи Царевич расследуется уголовное производство. В частности – по преследованию активистов Автомайдана. Она в ответ пожаловалась послу США в Украине на давление властей.

Интервью судьи – вообще редкий случай в журналистике. А особенно – судьи"знаменитого" Печерского суда Киева.

 

Вы пожаловались в посольство США на давление по делу бывшего депутата Верховной Рады Александра Ефремова. Почему Вы обратились именно к послу США и обращались ли Вы в другие инстанции?

Почему именно к послу США?

 Уголовный процессуальный кодекс Украины, вступивший в силу в 2012 году, - это грандиозный шаг в развитии уголовного судопроизводства как такого, и именно этот кодекс был разработан и принят исключительно благодаря экспертам США. К сожалению, только судьи поняли, как работать с этим Кодексом. Правоохранительные органы, все силовые структуры не понимают дух этого законодательства, они не понимают сути Кодекса, не понимают решения Европейского суда по правам человека и почему-то не хотят его воспринимать. И когда меня склоняли к вынесению решения, которое не будет отвечать требованиям именно Уголовного процессуального кодекса Украины, при этом рассказывали, что со мной будет, какие действия последуют за этим, и прозвучала фраза на предмет того, что "в плохом расследовании виновны положения Уголовного процессуального кодекса и, по сути, сам процессуальный кодекс"... Это меня задело за живое. Я поняла, что в стране не к кому обращаться, и решила обратиться к тем людям, которые содействовали разработке и принятию этого закона.

 

Оксана Игоревна, Ваша фамилия в последнее время на слуху. Это связано с расследованием уголовного производства в отношении Вас. Прокуратура обвиняет Вас в вынесении неправомерных решений, в частности, в отношении активистов Автомайдана. Что бы Вы ответили на эти обвинения?

Давайте вернемся к самой сути уголовного процессуального закона как такового, потому, что органы прокуратуры не осознали по сегодняшний день того, что судебное заседание существенно отличается от политического процесса. Суд оценивает доказательства только с юридической точки зрения. Рассказывать о незаконности, необоснованности и при этом неправомочности судебных решений (это инкриминируют судье Царевич – ред.), нарушая принципы конвенции права на справедливый суд, четко определяющие, что до вынесения обвинительного приговора человека нельзя обвинять, и суд этого всегда придерживается. А такие публичные обвинения являются ничем иным, как попыткой подчинить судебную ветвь власти кому-либо. Кому именно? Это, наверное, виднее тем, кто высказывает такие обвинения. Сама суть любых уголовных производств, в том числе и в отношении судей, – руководствоваться принципами молчаливого сдерживания, чтобы не нарушать чьи-то права и обязанности и не переступать грань, которая будет демонстрировать разницу между судебным заседанием и политическим процессом.

 

Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС) отказалась отстранить Вас от должности судьи. При этом Генеральная прокуратура обратилась в Верховную Раду с просьбой дать согласие на Ваше задержание и арест. Как Вы оцениваете эти действия?

Члены Высшей квалификационной комиссии судей были избраны уже по новому закону "О возобновлении доверия к судебной ветви власти", то есть говорить о какой-то коррумпированности, заангажированности нецелесообразно. Именно эта квалифкомиссия приняла решение об отсутствии: а) статуса подозреваемой как такового; б) оснований для отстранения с должности судьи; в) указала на недостатки досудебного расследования. Буквально на следующий день после решения Высшей квалифкомиссии судей на сайте Генеральной прокуратуры появилось сообщение о новом подозрении, внесении ходатайства о моем отстранении и о внесении в парламент представления о согласии на задержание и содержание под стражей. Ничем иным, как бешеным давлением на судебную ветвь власти, а не только на меня, я это назвать не могу. Кроме того, учитывая место дислокации Печерского суда, территория деятельности которого охватывает 10 органов досудебного расследования, абсолютно все органы госвласти, что эти действия имели целью поэтому публично показать, что именно все начинается с Печерского суда, делается для того, чтобы еще больше снизить доверие к судебной ветви власти в целом.

 

Сотрудники прокуратуры заявляют, что Вы уклоняетесь от расследования, скрываясь, в частности, в совещательной комнате суда. Что бы Вы сказали в ответ?

Хотелось бы сказать единственное – читайте Уголовный процессуальный кодекс Украины и постановление Пленума Верховного Суда от 1985 года, в котором очень хорошо написано, что такое совещательная комната. Утверждения о том, что следователь не мог туда попасть, не основываются ни на нормах права, ни на нормах закона, ни на нормах морали. Выводы пускай делают те, кто это заявляет.

 

Как часто Вы ходите на допросы в прокуратуру? Не оказывается ли на Вас при этом какое-либо давление и не влияет ли это на Вашу работу судьей?

Ни единого раза (допрос) не пропустила. Я сторонник надлежащего выполнения процессуальных обязательств. Даже если я себя не считаю подозреваемой, полагаю, что не ходить на допросы и каким-либо образом уклоняться от расследования нецелесообразно, поскольку сама суть подозрения абсурдна. Я не вижу оснований, чтобы уклоняться от допросов. Насколько это влияет на исполнение моих обязанностей? В любом случае, посещая прокуратуру или Высшую квалификационную комиссию судей, я принимала и буду принимать решения, однозначно, только в соответствии с буквой закона. Единственное, что возникают неудобства для сторон, поскольку приходится оглашать перерыв в связи с вызовом для допроса. Лично для меня как судьи это еще один стимул продемонстрировать, что судебная ветвь власти независима и будет принимать те решения, которые отвечают принципам законности, состязательности, верховенства права, несмотря не на что.

 

Вы сказали, что Вас вызывают в Высшую квалификационную комиссию судей. Уточните, по какому поводу?

Повторное ходатайство об отстранении меня с должности судьи. Я знаю, что такой вызов (на 10 марта) поступил в адрес суда, но я еще пока его не получила.

 

Вы опасаетесь того, что Вас могут задержать и арестовать? Боитесь ли Вы за свою жизнь, угрожает ли вам кто-либо?

Как любой человек, я опасаюсь. По поводу угроз – не знаю, как это расценить. Угрозы это или влияние либо давление. Я думаю, что с точки зрения правовой квалификации сейчас нецелесообразно давать оценку действий тех или иных лиц. С человеческой точки зрения, это все-таки угрозы.

 

Родным Вашим угрожают?

Они очень сильно волнуются. Они стараются не рассказывать мне о том, кто что говорит им, чтобы я хоть немного меньше волновалась за них.

 

Уголовное преследование против Вас может быть чьим-то политическим "заказом"?

Мне даже в голову не приходило, что это чей-то заказ.

 

Вы не исключаете, что Вас могли просто выбрать как одного из судей для показательного правосудия?

Не исключаю.

 

В 2011 году Вы рассматривали уголовное дело против бывшего министра внутренних дел Юрия Луценко. Его обвиняли в том, что он, находясь на должности министра, незаконно выделил за госсчет квартиру своему водителю Леониду Приступлюку. Как Вы сейчас оцениваете эти решения?

Оценку судебным решениям по данному делу дали суды двух высших инстанций – апелляционной и кассационной. Другой оценки я не могу дать, так как не имею права комментировать никакие решения – как свои, так и судов высших инстанций.

 

Как Вы оцените нынешнюю судебную систему? Ведь не секрет – общество не доверяет судам, и негативное отношение к ним все больше усиливается.

Уже в нынешнее время был проведен опрос среди посетителей суда, сторон процесса, данные которого обнародованы на сайте Государственной судебной администрации Украины. И, несмотря на громкие обвинения со стороны абсолютно всех государственных структур в том, что судьи виновны во всех смертных грехах, граждане достаточно удовлетворенно оценивают работу судебной системы, и к этому нужно прислушиваться. Несмотря на то, что судей обвиняют во взяточничестве, коррупции, только 0,02% всех обвинительных актов, которые направляются в суды, составлены против судей. Об этом также нужно задуматься и, возможно, перестать обвинять именно суд во всех бедах, которые случаются в стране. Приведу очень интересный пример американской системы. Американские стандарты демократии считаются одними из самых высоких в мире, и в этом направлении мы должны двигаться. В США был случай, когда судья выпускает полицейского, который стрелял в афроамериканского подростка. Соответственно, начинаются бунты, но вышел президент страны и сказал, что такое решение принял суд, я ничего поделать не могу, это суд – и точка. То есть насколько воспитывается уважение, принцип сдерживания и противовесов у всего населения страны. У нас, к сожалению, происходит все с точностью до наоборот.

 

Как, на Ваш взгляд, можно поднять уровень доверия граждан к судебной системе?

В первую очередь, меньше критиковать в средствах массовой информации. Я ни в коей мере не обвиняю СМИ, поскольку они выражают ту позицию, которую им доводят те или иные люди. Нужно понять, что суд – это в первую очередь состязательность. Есть две стороны, и никогда обе стороны не будут довольны судебным решением. Кто-то удовлетворен, кто-то нет. Нужно исходить из этого.

 

Можете сравнить работу судебной системы во время президентства Ющенко, Януковича и Порошенко? При какой власти судебная система работала лучше?

Судьи, они аполитичны. Мы не имеем права думать о том, когда нам легче, когда нам труднее. Единственное скажу, что так, как сейчас стало сложно работать, в силу высказываний, которые звучат в сторону судебной системы, так не было еще никогда. Я общаюсь с коллегами, которые более опытные, взрослее, работают в разных регионах, и все высказывают одно и то же мнение – очень трудно стало работать.

 

Печерский суд называют наиболее "продажным". По Вашему мнению, насколько объективно это утверждение?

Мне не известно, откуда такое утверждение. Понимаете, любое обвинение должно быть объективным, подтверждено доказательствами. Печерский суд – это один из центральных судов столицы, и соответственно, он больше всего на слуху. Кто-то один сказал, что не доволен решением суда, кто-то другой... и это формирует общественный негатив.

 

Что Вы можете сказать о законе "О люстрации"? Вам известно, как проходит люстрация судей в Печерском суде?

У меня нет таких полномочий, чтобы оценивать этот закон. Конституционный Суд как раз сейчас решает этот вопрос и даст на него обоснованный вывод. Что касается люстрации судей. Существует четкий порядок проведения люстрации, и мы его соблюдаем.

 

Должны ли судьи проходить люстрацию?

Судьи в первую очередь заинтересованы в очистке и обновлении судебной ветви власти. 

 

Вы знаете, что в ВР зарегистрирован законопроект об ограничении судейской неприкосновенности. Насколько возможное ограничение судейской неприкосновенности будет соответствовать европейским стандартам?

Все зависит от того, в какой редакции будет принят законопроект. Сам законопроект о том, что какие-либо решения в отношении судей должен все-таки принимать Совет судей, должен решать Высший совет юстиции, мы это только приветствуем.

 

Какую Вы получаете зарплату?

В предыдущем месяце я получила около 6 тыс. гривен. Много это или мало – вы можете сами оценить. В аппарате суда зарплата 1 218 гривен, минимальная. Для того, чтобы пресечь коррупционные проявления в суде, необходим материальный стимул. С другой стороны, понимая, что есть проблемы в экономике, проводится антитеррористическая операция, рассказывать, что у нас нет денег, неправильно, так как понимаешь, какую пенсию получают граждане, какую зарплату получают другие работники бюджетных сфер. Но в любом случае, суд должен быть независим, по крайней мере, судебной ветви власти нужно предоставить самостоятельное финансирование, то есть создать фонд, который бы обеспечивал деятельность суда. Возможно, предоставить такие полномочия судам высших инстанций, которые знают, что такое нагрузки в судах: это и бумага, и ручки, иглы.